И правильно. Потому как — нет, неправда. Кровожадный мидантийский деспот отправит Грегори Ильдани тайно в Тенмар. Прямо в замок к своему законному союзнику. Настоящему, а не как нынешний слишком скользкий для Эвитана король Виктор Первый Вальданэ. Недавно публично добавивший к фамилии не только глупое и претенциозное «Великий», но и провоцирующее «Зордес». Что Евгений пока проигнорировал. Пока.
В конце концов, нынешнему императору Мидантии довольно и своих проблем. С эвитанскими пусть разбирается герцог и боевой маршал Анри Тенмар. Как пожелает. Хоть на кого пусть златую корону нахлобучит. Лишь бы плотно сидела. И без малейшего участия черных жрецов.
— Следующим ходом даже не «осада», Арабелла. И не «триумф». Сразу «смерть». И даже не «кардиналом», как вы думали. «Крепостью». Вот, смотрите. В виде исключения — переходи́те сейчас заново. У вас второй шанс. Обычно его не бывает.
2
— Мой император, я высказал свое мнение, — Октавиан Мидантийский Барс поднялся, на прощание отвесил вежливый полупоклон. Лучший полководец Мидантии. И возможный императорский тесть. — Но решение за вами. Как и всегда. Я верю в вашу мудрость и прозорливость.
Прощальный взгляд Барса брошен не на правителя, в чью мудрость он верит. И не на возможную дочь. На распечатанное письмо посреди стола. Последнее известие из Эвитана. Отправленное верным Иоанном Мингилом — тяжело больным, но живым. Как раз направляющимся в Мидантию — если всё сложится удачно. Пусть если не слишком милосердный, так мудрый Творец сохранит верному старику жизнь. И вернет потерянное здоровье — уж насколько сможет.
И сомневаться в срочных вестях никаких оснований нет. Проницательный и прозорливый посол с многолетним опытом, Мингил прежде не ошибся еще ни разу. Да и до его письма подозрения уже зрели. Слишком уж всё… слишком уж всё.
Юлиана тоже покосилась на плотную, вощеную бумагу — как на ядовитую змею.
— Нельзя сейчас вернуть Арабеллу ее брату, — уже наедине с женой озвучил мысли Евгений. — Она ждет ребенка от Грегори Ильдани. Законного наследника эвитанского престола. При таком раскладе ее брат становится в лучшем случае Регентом.
— При том, что ты предпочел бы в этой роли Анри Тенмара, — усмехнулась Юлиана. — И Виктор Вальданэ об этом знает.
— Прежний Виктор любил сестру. Нынешнему змееобрядцы уже сожрали душу. Скормили своей дохлой Черной Змее.
— Зме́ю. Значит, — прищурилась Юлиана, — или оставить их обоих (и Изабеллу Мэндскую в придачу) здесь, или всех тайно отправить к твоему честному Анри Тенмару.
— Да, хоть Тенмар и не мой, а свой, эвитанский. Слишком, как ты верно сказала, он честен для чего-нибудь другого. Один лишь Витольд Тервилль сейчас может вернуться в Эвитан вполне открыто. Как родственник королевы Элгэ — муж ее родной сестры. И в Эвитане его давно ждет жена.
И можно даже не озвучивать, почему Октавиан Барс вышел именно сейчас. Очевидно, какое решение он бы предложил. И его своевременный уход говорит об этом яснее ясного. Всем присутствующим.
— Спасибо, мой император, — Юлиана подлила крепкого горячего кемета им обоим.
— За что? — улыбнулся Евгений. — За плохие новости?
— Нет, за них стоит поблагодарить почтенного Иоанна Мингила, — мягко усмехнулась она. — А еще точнее, Виктора Вальданэ. Нет, за то, что ты обсудил это сначала со мной и с Октавианом. Раньше, чем с министрами.
Да. Можно сказать, в семейном кругу.
— Я знаю, что скажут мои министры. Мне нет нужды их спрашивать — в этот раз.
— Тебе и меня с Октавианом спрашивать нет нужды. Мы так же подчинимся твоей воле и любому твоему приказу. Ты — верховный правитель Мидантии. И ты так же знаешь, что именно мы скажем. Но, тем не менее, ты нас спросил. Спасибо за доверие, мой император. Спасибо, Эжен.