— Я пытаюсь спасти всех.
Иначе не пришел бы сюда вдвоем с Арабеллой. А Вики уже спасена. Черные змеи внезапно честно исполнили сделку, отпустив девочку. Ведь взамен лично император Евгений ввел в стены кровавого особняка обреченную их волей Арабеллу Зордес.
Хоть это угадал. Именно такое условие поставили ему змеи.
И он заранее знал, что солдат с ним не пропустят. Только Юли и Октавиану это не озвучил. Поверили ли они? Или захотели поверить?
Юлиана угадала бы сейчас все его намерения с полувзгляда. Но для такого нужно родиться мидантийкой. И вырасти здесь же принцессой. Причем не Марией.
— Вранье, — горько отрезала совсем другая принцесса. Хоть и тоже не Мария. — Иначе не приволокли бы меня сюда. Хоть не врите сейчас, император. Незачем. Мне ведь уже не сбежать.
Евгений рисковал Вики, пытаясь спасти ту, что уже не борется за жизнь. Но даже в этом случае нельзя отдавать черным жрецам древнюю кровь Зордесов и Сезарингов. Хватит уже питать темную сторону Силы. Кормить их дохлую, безумную, зажравшуюся Змею. Хоть Викторию, хоть Арабеллу убивать здесь нельзя.
А сейчас в Евгения и его спутницу слишком легко пустить стрелу. Не убить, так ранить.
Но выпустить Арабеллу ему сейчас тоже нельзя — обязательно сбежит. Попытается.
А в связке они — слишком доступная мишень.
Если не знаешь, что делать, — сделай всё, что от тебя зависит. Другого пути Евгений просто не знает. И никогда не знал. Сдаться и паниковать — всегда подобно смерти.
Тем более, самое важное у него
А вот и долгожданные гости. Гость. Точнее,
Да и змеиную стражу за воротами особняка забывать не стоит. Черную стражу в черных одеждах. В глухих капюшонах, открывающих лишь бесцветные рыбьи глаза. Уже будто мертвые.
— Вы принесли совершенно напрасную жертву, Ваше Величество, — криво усмехнулся мидантиец. Кстати, он выглядит вполне живым.
Новый. Моложе того, в императорской спальне дворца. И наглее.
Но лет на десять старше Евгения. Про юную Арабеллу можно уже промолчать.
Что они этим подчеркивают? Насколько легко заменить любого? Или что их в Мидантии (как и везде), как грязи. Коей они и являются.
— Ваше мнение мне не интересно. И вряд ли имеет какое-то значение для дела.
— Имеют значение лишь сами факты. Вы обменяли жизнь любимой дочери на свою. Глупейшее решение — для любого политика и правителя. Соверши вы разумный выбор — и легко отомстили бы за дочь потом. А прекрасная Юлиана… или любая другая с легкостью родит еще с десяток дочерей, а что еще важнее — сыновей. Вы молоды, ваша жена — совершенно здорова. Но нет, вы предпочли умереть сами. И этим погубили всё. Разве у вас во всей Мидантии найдется хоть одна живая душа, кому вы можете довериться? Нет. Императрица Юлиана рвется к власти сама. С какого возраста она предает и плетет опасные заговоры? Вы ведь сами убили брата и свергли родного отца. Но ваша нынешняя жена — даже не мать малышке Виктории, разве нет? И тоже имеет права на Пурпурный Трон. Прекрасная Юлиана ведь сама — Кантизин. Идеальные властная мачеха и маленькая падчерица. Хоть прямо из сказки. Из очень страшной. Все ведь помнят, чем такие заканчиваются — всегда? Сказочники по-своему мудры. А ваш лучший полководец больше предан вашей жене, чем вам. Уж насколько способен. Любовник он там ей на самом деле или незаконный папаша — сейчас ведь не столь уж важно? И потом — Барс тоже не прочь править. Так кого вы сейчас спасли, император?