– Его.
– Что делал на пристани?
– Струг выглядывал. Куда идёт, что на нём…
– Покажешь воровской стан?
Филька, помолчав, прошептал:
– Укажу. Да вы его сами отыщите. Вёрст двадцать отсель, в Малиновом овраге.
Скорое признание вора, убоявшегося пытки огнём, обозлило Сёмку. Он надеялся, что Филька не выдаст своих сообщников, и сейчас был готов свернуть ему шею. Теперь встречи с братом Федькой не избежать, а чем она закончится для него, Сёмка не знал.
– Я ведаю, воевода, про Малиновый овраг, – сказал Курдюк. – Бывал в тех местах. Там стоит изба старого бобыля.
– Добро, – сказал Хитрово. – Значит, ты и поведёшь своих людей и казаков берегом. А сейчас накормите вора и закройте покрепче. Если что не так, предам тебя, Филька, самой лютой смерти!
После ухода воеводы Курдюк подмигнул Сёмке и встряхнул Фильку за шиворот.
– Слышишь, казак, кажись, звенит. У вора всегда есть захоронка. Я бы её нашёл, да не хочу в грязных ремках шевыряться. Гони, Филька, золотой, и будет тебе жирная жратва и большая чарка вина!
В ответ послышался тихий дребезжащий смешок:
– Руки-то развяжите, ребята, как же я золотой выну?
Курдюк развязал верёвку и стал в оба глаза глядеть, откуда Филька вынет денежку. Однако ни он, ни Сёмка не заметили, как она появилась. Филька положил одну ладонь на другую, разнял – и вот он, золотой в пятьдесят копеек.
– Гуся хочу, – сказал Филька – Жаренного с яблоками.
– Сейчас будет, – ответил Курдюк и, схватив золотой, вприпрыжку побежал на поварню.
Первой мыслью Сёмки, когда они остались одни, было пристукнуть вора до смерти, но, поразмыслив, он понял, что ни себя, ни Федьку этим не спасти. Курдюк знал дорогу к воровскому стану, а смерть Фильки объяснить было нельзя, и Хитрово тогда точно возьмёт казака на дыбу.
– Ты среди воров Федьку Ротова знаешь? – спросил Сёмка.
Филька пристально и изучающее на него посмотрел и усмехнулся.
– А ты кто сам-то будешь? Не его ли братан, что на Синбирске в казаках служит?