Мисс Моул

– Вы многое сделали для Рут. Знай я, что вы здесь, подзадержался бы в море еще немного.

– А вы подумайте о том, – отозвалась Ханна, пряча удовольствие за легким протестом, – что могли утонуть и не вернуться из очередного плавания. Рут вряд ли обрадовалась бы. Единственная причина, почему она выглядит такой счастливой, это ваше присутствие здесь.

– Нет, она изменилась. Стала менее пугливой. Я вам очень благодарен.

– Ну, я здесь не навсегда, – едко заметила экономка. – Ей нужно учиться полагаться на себя.

– Вы же не собираетесь покинуть Кордеров?

– Пока не знаю.

– Не могу вас за это винить, – пробормотал капитан себе под нос, не слишком скрываясь. Он надел пиджак, и Ханна подумала, что без пиджака дядя Джим сказал бы больше. Она потеряла своего пирата, но брат миссис Кордер и шурин преподобного все еще были здесь, и желание узнать, как эти трое соотносятся друг с другом, было почти болезненным.

Она рискнула наугад:

– Как по-вашему, в кабинете стоит лучшая фотография миссис Кордер?

– Зависит от того, кто на нее смотрит. Мой шурин скажет «нет», я тоже должен бы, как и Рут, но каждый из нас имел бы в виду свое. С каждым из нас она была другой; думаю, так.

– А что сказал бы мистер Самсон?

– Кто это? Никогда о нем не слышал. – Мистер Эрли скривился. – Один из диаконов прихода?

Ханна засмеялась и ничего не ответила. Она узнала то, что хотела, но разговор еще не закончился.

– У вас, наверное, было не слишком много времени пообщаться с племянником.

– Вообще‐то вчера мы не ложились допоздна, – сообщил дядя Джим, и оба оценивающе посмотрели друг на друга; он прикидывал, стоит ли доверять экономке, а она просчитывала, доверится ли ей капитан.

– Предполагается, что я не в курсе его дел, – сказала она наконец. – Удивительно, что Этель ничего мне не рассказала; наверное, слишком озабочена происходящим. – Она покосилась на дядю Джима, и ее неопределенного цвета глаза блеснули зеленью. Впрочем, ее слова не вызвали в нем никакого отклика; значит, ни Этель, ни Говард не поверяли ему своих тайн, и Ханна отложила этот вопрос как второстепенный. – Семейные неурядицы плохо влияют на Рут.

– Я хотел бы ее удочерить, – внезапно брякнул капитан, и так же внезапно Ханну охватил приступ враждебности к дяде Джиму.

– Но это невозможно устроить за несколько дней, – холодно возразила она, – иначе возникнут проблемы.

– И я не вижу, как их можно избежать.

– Нужные слова в нужном месте… – задумчиво протянула мисс Моул. Она не верила в искреннее желание Роберта Кордера видеть сына обладателем более высокой степени священства, чем у отца, и общественным признанием, которое сам преподобный упустил. Он, конечно, найдет способ заставить Говарда почувствовать свое приниженное положение, но вот внушить это людям, особенно прикрывая пренебрежение отцовской любовью, будет намного сложнее, а меньшим мистер Кордер не удовлетворится. Немного лести, немного сравнительного унижения Говарда могли бы успокоить главу семьи, но кто этим займется? Ожидать подобного от дяди Джима просто невозможно, а со стороны мисс Моул это будет выглядеть слишком удивительно. Даже Роберт Кордер заподозрит скрытый мотив в ее неумеренном восхищении, и Ханна громко вздохнула, осознавая трудность – да что там, невозможность действовать мудро в будущем.