– Остаться здесь или уехать. Продолжать ли вести ту жизнь, которой от меня ожидают родители, да и чуть ли не все остальные. Утром мама заговорила о том, чтобы построить мне дом на пастбище, как они всегда хотели.
– И что ты сказал?
– Ничего, – признался Джейкоб. – Я пока не буду решать. Собираюсь все как следует обдумать. Нелегко понять, как будет лучше, как правильнее.
После ухода Джейкоба Блэкберн отправился в кладовую у родника. Дверь скрипнула, и он вошел в темноту, пахнущую только что прошедшим дождем. Блэкберн достал из кармана немного хлебных крошек и высыпал их в бетонный желоб. Вода вскипела, и форель схватила крошку с поверхности, словно поденку. Блэкберн отвернулся и оперся о желоб, позволяя прохладному воздуху высушить пот. Он вспомнил тот день, когда коснулся живота Наоми, почувствовал, как шевелится младенец.
Блэкберн вышел на улицу, моргая на солнце. Оставалось еще натереть воском полы к следующему воскресенью, но хотя бы с покраской покончено. Джейкоб говорил о выборе, но разве он не делал его всякий раз, когда откладывал очередной визит на кладбище? До угроз миссис Хэмптон Блэкберн собирался попросить машину у преподобного Ханниката и съездить в Теннесси. Однако больше он об этом не думал. Найти работу в другом месте, общаться с незнакомцами, терпеть чужие взгляды и явный испуг было бы тяжело, но исполнимо. А вот бросить Наоми здесь одну… Нет, на это он не мог пойти. Где бы сейчас ни были Кларки, Блэкберн не станет их разыскивать.
Глава 29
После целого дня работы с пациентами доктору Игану требовалось одиночество, поэтому он всегда брал с собой книгу, когда отправлялся ужинать в кафе Стакки. Усевшись, он сразу же открывал томик и делал вид, что очень внимательно читает. Большинство людей из простой вежливости предпочитали его не отвлекать. Многие замечали, что чаще всего у него в руках медицинские трактаты. Доктору Игану нравилось представлять себе, как люди думают: «Лучше не тревожить старика: то, что он сейчас читает, может однажды спасти мне жизнь».
Сегодня, в пятницу, в кафе наверняка будет много людей, поэтому Иган подождал до половины восьмого, прежде чем подойти к книжной полке и взять учебник по клинической неврологии.
Уже собираясь уходить, он увидел на столе записку: «Мэтт Гойнс спрашивал, что МЫ будем делать, когда закроем практику. Я ответила, что связана с Вами только по работе».
Через год после смерти Хелен доктор Иган услышал похожий ответ, когда предложил Рути поужинать вместе. «А вам не кажется, что терпеть вас целый день на службе уже достаточно тяжело? – сухо поинтересовалась она, но потом ее голос смягчился. – Были времена, когда я могла бы ответить согласием, но вас тогда притягивала мисс Хелен в облегающем платье и туфлях на высоком каблуке, а не моя накрахмаленная униформа и белые башмаки. У меня не было ни единого шанса». Рути коснулась пальцами его руки: чуть больше, чем просто похлопывание, но и не слишком долгий контакт – подтверждение слов и, как и в случае с Кэтрин, уговор. В обоих случаях – зрелое, осознанное решение, но временами Игану хотелось, чтобы все было иначе. Возможно, из-за своего молчаливого согласия он слишком многое упускает.
Иган положил записку обратно на стол. Выключив свет, закрыл за собой входную дверь и перешел через улицу. Середина лета минула, и людей на тротуарах стало меньше, но у «Йоналосси» выстроилась очередь. Красные буквы на афише гласили: «Незнакомцы в поезде». В конце очереди стояли Бен Парсон и его жена. При приближении Игана телеграфист отвернулся. Наверное, он все еще стеснялся своей мартовской просьбы прописать ему снотворное. Мужчину легко смутить такими вещами.
Подходя к кафетерию, доктор подумал, не взять ли порцию мороженого. Он заглянул в широкую витрину. Кабинки и табуреты были заняты, кое-кто дожидался своей очереди стоя. Возможно, когда он поужинает, народу в кафетерии поубавится. Если нет, они с Кэтрин могут взять мороженое в воскресенье. Он уже собирался идти дальше, когда увидел Джейкоба Хэмптона на табурете в дальней части кафетерия. Рядом с ним сидела Вероника Уивер.
«Что ж, сын весь в родителей, – подумал Иган. – Продолжает жить дальше и принимает все как должное». Но это была мелочная претензия. Когда Блэкберн Гант привез парня к Игану домой в ту ночь в начале июня, Джейкоб, вероятно, еще не оправился от шока, но его горе было очевидно. Все лето, даже когда последствия ранений отступили, прежде рассеянный взгляд Джейкоба был полон тоски. Но летняя истома скоро пойдет на убыль. Осень, как и весна, приносит обострение. Возможно, оно затронет и Джейкоба.
Дэниел и Кора могут в конце концов получить то, чего всегда хотели. То, чего хотели и Бен и Джун Уивер. Но, задержавшись у витрины, Иган заметил, что Джейкоб не танцует и не смеется, как другие. Раз в месяц Пол Мур продолжал выдавать младшему Хэмптону амитал по рецепту, а когда в июле доктор Иган осматривал его плечо, Джейкоб вел себя вежливо, но отстраненно. Нет, он не совсем исцелился. А как же сам Иган смог жить дальше после смерти Хелен в 1918 году? Тогда он не верил, что у него получится, но получилось же.
Когда доктор вошел в кафе, его любимая дальняя кабинка была занята, и он сел в ближнюю, положив перед собой книгу. Келвин Стакки принес ему воду и принял заказ. Хотя обычно Иган предпочитал, чтобы место напротив оставалось свободным, случались и приятные исключения. Особенно это касалось Пола Мура, который как раз вошел в кафе.
– Ваш заказ будет готов через минуту, мистер Мур. – Хозяин обошел аптекаря и поставил тарелку перед доктором Иганом.
– Присаживайся, Пол, – предложил тот. – Ты нависаешь надо мной, словно злой ангел.
Аптекарь сел.
– Что занимает сегодня твои мысли: дела телесные или духовные? – спросил Мур, кивнув на книгу.
Иган пренебрежительно махнул в сторону учебника по неврологии.
ebooksa