Дэвид покорно послушался Профессора. Он попытался вспомнить собственное отражение в зеркале: невысокий, худощавый, с лохматыми волосами на голове, одетый в белый свитер крупной вязки с разными узорами, черные джинсы и коричневые высокие ботинки с длинными шнурками. Именно таким и был мальчик, которого все называли просто Дэвид и никак не мистер Розен.
– А теперь подумай о месте, где ты чувствовал себя в безопасности, и открывай глаза.
Таких мест было не так много, пожалуй, всего два или, может быть, три, но одно из них всегда казалось особенным. Мистер Розен подумал именно о нем и тут же открыл глаза.
Мальчик Дэвид стоял возле пианино в доме Профессора. Каждая деталь была такой, как он ее помнил. Рядом с ним на крышке сидел черно-белый кот, которого он прежде не встречал.
– Здравствуй, Дэвид, – голос Профессора невозможно было ни с кем спутать.
– Вы? Вы живы? – воскликнул парнишка и кинулся в объятья своего учителя.
Старик еле сумел удержаться на ногах и, расхохотавшись, обнял Дэвида.
– Ну… Как тебе сказать? Не то чтобы жив, но определенно никуда не исчез.
– Я думал, Патрик убил вас, – мальчик отошел на шаг назад и непонимающе посмотрел на Профессора.
– Да, к сожалению, так все и произошло. Одним ударом.
– Но вы же здесь? Я не понимаю.
– Дэвид, мальчик мой, мы находимся не совсем в твоем мире. Мы в той его части, что обычно скрыта от людей. Здесь нет привязки ко времени, и потому наша встреча происходила в любой из моментов твоей жизни, но родилась она только тогда, когда ты вырос. Знаю, звучит странно, но ты уж поверь старику.
– Вы хотите сказать, что я уже взрослый? – Дэвид оглядел свои руки и ноги.
– Нет, ты всегда есть ты.
– Я действительно не понимаю.
– И не надо. Мы встретились для того, чтобы я мог сказать тебе, что не стоит горевать обо мне. У меня все хорошо, даже лучше, чем когда-либо. Конечно, мне будет тебя не хватать, но мы обязательно встретимся вновь.
– Я не хочу, чтобы вы уходили, – мальчик снова обнял Профессора и заплакал, – останьтесь или позвольте мне остаться.
– Не говори глупости, – только и ответил старик, позволяя Дэвиду выплакаться.
Они опустились на диван, и Дэвид еще долго рыдал, уткнувшись в плечо Профессора. Постепенно слезы прекратились, и едва остались слышны легкие всхлипы.
– Я уже ушел, а тебя впереди ждет целая жизнь. Ты нужен родителям и друзьям. Ты нужен Льюису, – старик кивнул в сторону пианино.