– Так поэтому ты и здесь! Чтобы учиться! Не волнуйся, расслабься и играй в первую очередь сердцем, а не головой.
Дэвид поднял крышку и мягко опустил руки на клавиши, стараясь прочувствовать их как можно лучше. Слегка прохладное дерево, покрытое краской и тонким слоем лака, моментально становилось теплее от пальцев мальчика, который все еще не осмеливался начать играть, а ждал момента, когда будет готов. Ему хотелось навечно растянуть это мгновение, чтобы не прощаться с учителем и не покидать дом, где он чувствовал себя защищенным от всех бед на свете.
– Дэвид, помнишь надпись на кольце царя Соломона? – чувствуя беспокойство мальчика, старик решил слегка подтолкнуть его. – На внешней стороне было высечено «Все проходит», а на внутренней «И это тоже пройдет». Престань хвататься за воздух, играй.
И Дэвид начал играть. Хоть Профессор и поставил перед ним ноты, но они ему оказались совершенно не нужны. Мальчик даже закрыл глаза – так он был в себе уверен. Из старого пианино, повидавшего за свою жизнь немало, лилась прекрасная музыка. Она вырывалась из глубин инструмента, кружила по комнате, скользила вдоль стен и едва заметно задевала колокольчики, висевшие на потолке. Это мгновение было особенным и навсегда осталось в памяти каждого из присутствующих. Дэвид ничего не боялся, он наконец принял смерть Профессора и осознал, что как бы далеко тот ни оказался, он все равно будет рядом с ним.
Последний аккорд прозвучал трагично, но нес в себе покой и надежду на лучшие времена.
– Вот и славно, мой мальчик. Теперь тебе пора уходить, – с легкой горечью сказал Профессор.
За пианино сидел повзрослевший Дэвид Розен, который очень сильно отличался от того человека, который попал в дом Профессора, следуя за настырным котом. Он помнил теперь все, что связывало его с Эдвардом Стоуном, и даже то, как они встретились на следующий день после его гибели.
– Спасибо вам за все, Профессор.
– И тебе спасибо. Впереди тебя ждет непростой путь. Пора бы выдвигаться.
– Да, – согласился Дэвид. – Льюис, выведешь нас?
– Мяу! – ответил кот и, спрыгнув с пианино, направился к двери.
– Подождите, у меня есть еще пара вопросов, если позволите.
– Конечно, задавай. Правда, ты помнишь, что я не на все могу ответить? – предупредил старик.
– При нашей встрече в магазине вы сказали, что вас о помощи попросила некая Шелли. Кто она?
– Если бы я знал, то это тот самый вопрос, на который я бы отказался отвечать. Но я правда не знаю. Я сидел на кухне, пил чай и читал книгу, а тут, к моему изумлению, зазвонил телефон, а там она: представилась, упомянула тебя и рассказала, что я должен сделать. И поскольку речь шла о тебе, мой мальчик, я не мог отказать.
– Жаль, но, возможно, я сам смогу узнать.
– Не сомневаюсь в этом. А какой второй вопрос?
– Почему вашей жены нет с вами? Я думал, вы с ней встретитесь.
– Она здесь, но не сейчас, – улыбнулся Профессор, – временные и пространственные измерения, Дэвид. Не забывай! Она в тех моментах, когда я молод и полон сил. Не волнуйся, скоро пойду к ней и обязательно расскажу о нашей встрече.
– Я еще когда-нибудь вас увижу, Профессор? – после едва заметной паузы спросил мистер Розен.