Дэвид обернулся и увидел все того же черного-белого кота, что не сводил с них взгляд.
– Вы хотите сказать, что это мой кот?
– Да, твой. И это не просто кот, а Льюис. Вы с ним приглядываете друг за другом, но он, пожалуй, чуть больше. Правда, Льюис? – старик подмигнул.
– Мяу! – тут же ответил кот.
– Послушай, Дэвид, а как насчет чашки отменного какао и последнего урока? А?
– С огромным удовольствием, Профессор, – утирая слезы с глаз рукавом, ответил мальчик.
– Тогда вперед к инструменту, а я на кухню!
Старик бодро вскочил с дивана и через пару секунд исчез на кухне. Медленными шагами мальчик приближался к пианино Профессора, понимая, что делает это последний раз в своей жизни.
– Мяу! – подбодрил его Льюис, и самое смешное, что Дэвид его действительно понял.
Он сел на хорошо знакомый стул и оказался лицом к лицу с черно-белым зверем.
– Мы правда с тобой друзья? – мальчик протянул руку, желая погладить кота по голове.
Вместо ответа Льюис громкой замурчал и уткнулся мордой в ладонь ребенка. Боль утраты в груди Дэвида постепенно отступала, позволяя покою занять ее место.
– Так, Льюис! – Профессор вернулся с кухни с двумя чашками горячего напитка. – Давай ты не будешь нам мешать? Если хочешь послушать, то забирайся повыше и позволь Дэвиду открыть крышку.
Кот и не думал сопротивляться, а потому сразу запрыгнул на самый верх инструмента и улегся с краю, свесив морду и лапы так, чтобы видеть, как Дэвид будет играть.
– А ты, – обратился Профессор к мальчику, – держи чашку, сделай пару глотков и приступим.
– Я ненавижу их, – Дэвид озвучил мысль, давно крутившуюся в его голове.
– Кого? Сэйди и Патрика? Дэвид, не трать свою душу на злость. Сэйди уже наказала саму себя и вряд ли когда-нибудь вернется к нормальной жизни. Я знаю, она тебе нравилась. И в тебе борются сейчас два противоположных чувства, но не иди на поводу ни у одного из них. Отпусти Сейди. А что же касается Патрика… Пожалуй, Патрик – пример того, как ненависть целиком сжирает человеческую душу. Когда-то он был хорошим мальчиком, но проиграл. По крайней мере, я хочу в это верить. Поэтому не нужно ненависти, только не сейчас. Договорились? – Профессор протянул Дэвиду руку.
– Договорились, – после пары секунд раздумий ответил мальчик и пожал руку старика.
– А теперь давай-ка ты сыграешь кое-что особенное. Как насчет «К Элизе» Бетховена? У меня и ноты на всякий случай есть.
– Она у меня не очень хорошо получается, – признал Дэвид.