Смотритель

– Оно адресовано матери и мне, сынок, – возразил отец и заявил Нолану: – Нет ничего дурного в том, что родители гордятся ребенком. Я знаю, что твои родители тоже тобой гордятся, Сет.

– Присядь, Джейкоб, – сказала мать, освобождая место на диване. – Сет, давай я налью еще кофе.

– Не надо, мэм, – отказался Нолан и повернулся к Джейкобу: – Твой отец говорит, что в ручье на пастбище водится отличная форель. Я не взял с собой удочку, но хотел бы взглянуть.

Чуть подумав, Джейкоб кивнул.

– В сарае есть удочка и катушка с леской, – добавил он, когда они спустились с крыльца.

Нолан покачал головой.

– Я просто искал повод выйти из дома вместе.

– Они говорили с тобой обо мне, верно? – спросил Джейкоб. – Не только о письме, но и о том, как я живу после возвращения.

– Они не сказали ничего такого, чего я не понял бы, увидев тебя, – заметил Нолан. – Ты вернулся уже месяц назад, но до сих пор плохо спишь. Аппетита нет. Наверное, не хочется ничего делать, только валяться в постели.

– Дело не только в войне.

– Я знаю о твоих родных на кладбище, – кивнул Нолан. – Тут я тебе вряд ли сумею помочь, но, может, в другом буду полезен.

Они перешли через дорогу, по очереди раздвинули нити колючей проволоки и оказались на пастбище.

– Скота нет? – спросил Нолан.

– Отец продал все несколько лет назад.

– Здесь можно выращивать отличную кукурузу, – заметил фермер. – Коровы оставляют после себя неплохое удобрение.

– Мама с папой всегда хотели построить здесь дом для меня, – произнес Джейкоб и с горечью добавил: – У них была куча планов. Да и сейчас есть.

Они шли через пастбище под яркими лучами солнца. Уже было слышно журчание ручья, его поверхность сверкала в окружении рододендронов. Они зашагали вниз по течению. Здесь по берегам росли деревья. Вода чуть замедляла бег, и ручей становился глубже.

– Вы этим и занимаетесь, фермерством? – спросил Джейкоб.

– Ага. Кукуруза и капуста на продажу, но мы выращиваем и почти все остальное: кабачки, картошку, фасоль, но уже для себя. К зиме откармливаю поросенка. Я поклялся: если вернусь из Европы, никогда больше не притронусь к консервам.

– Долго вы там были? – спросил Джейкоб.