– Звонил твой отец, сказал, что ты сегодня первый день работаешь в магазине один, – пояснил Нолан и кивнул на часы: – Похоже, ты отлично справился.
– С утра потряхивало, но потом стало лучше.
– По утрам хуже всего, но стрелки часов все же движутся. Полезно занять себя делом, правда?
– Похоже на то.
– Жаль, что ты пропустил барбекю в пятницу, но ребята в обществе сказали, что вчера ты ненадолго заглядывал. Они говорили тебе, что в пятницу вечером у нас будет играть оркестр?
– Нет.
– Обязательно приходи. И подружку с собой прихвати, если захочешь.
– Это мои родители вас надоумили? – спросил Джейкоб.
– Ну, твой отец упомянул, что вы с дочкой Бена Уивера какое-то время встречались. Я видел ее у них в магазине: хорошенькая, как свежий персик.
Джейкоб обжег Нолана взглядом.
– Еще четырех месяцев не прошло, как умерли мои жена и ребенок.
– Я не забыл о твоей утрате, – попытался оправдаться Нолан. – Прости, если это так прозвучало. Сходить с девушкой на танцы не значит, что ты пытаешься найти новую жену или хотя бы подругу. Главное – выбраться в люди, не чувствовать себя обязанным скорбеть.
Джейкоб схватил монету и швырнул ее в кассу. Нолан вскинул руки.
– Не хочу тебя доставать, – сказал он, забирая с прилавка бутылку, – но позволишь подкинуть тебе пищу для размышлений?
– Валяйте, – ответил Джейкоб, чуть помолчав.
– Разве нет другого способа чтить память любимого человека? Чего бы хотела сейчас для тебя Наоми? Или ты для нее, если бы умер сам. – Нолан поднял беспалую руку. – Ответ мне не нужен, просто подумай об этом. И еще вот о чем. Мы видели, как гибнут люди, хорошие люди, наши друзья. И сами убивали. Разве теперь мы не обязаны им, всем погибшим, взять от жизни как можно больше?
В семь Джейкоб перевернул табличку на двери надписью «Закрыто» наружу. Он уж было решил, что выдержал этот день, но стоило поднять крышку холодильника, чтобы проверить остатки газировки, как его охватил холод и все вернулось: лунный свет, река, скрежет ножа по льду. Джейкоб выпустил крышку из рук, и она захлопнулась. Поворачиваясь, он почувствовал, что весь мир качнулся. Он оперся ладонью о полку, чтобы не упасть, и принялся жадно хватать ртом воздух. Мир вокруг постепенно успокоился. Дыхание стало глубже.
На полках рядом с ним, как и в детстве, лежали конфеты и жевательные резинки. Джейкоб стал дотрагиваться до сластей каждой марки, шепотом произнося название: «Джуджуб», «Мэри Джейн», «Смартиз», «Китс», «Чармс».
Потом следующая полка, выше: «Валомилк», «Сникерс», «Пятая авеню», «Коконат гроув».
Дальше верхняя полка: «Базука», «Дабл бабл», «Тиберри», «Чиклетс», «Дентин», «Джуси фрут».