– Как эта телеграмма попала к вам?
– Ее привез отец мальчишки! – рявкнул Кларк и, чуть помолчав, добавил уже тише: – Хочешь сказать, они ее подделали так, чтобы было не отличить от настоящей?
– Верно, – подтвердил Блэкберн, но старик его, казалось, не слышал. – А теперь скажите, почему вы утверждаете, что Наоми жива?
Кларк моргнул, словно его внезапно разбудили.
– Оглянись вокруг, – проворчал он, кивая на зимнее пальто Наоми, висевшее на гвозде, на учебники на полке. – Можешь зайти в ее комнату, если хочешь.
Так Блэкберн и поступил. Вдовье платье было аккуратно сложено на кровати. Он подошел к бюро и взял квитанцию из «Сирс-Роубак», датированную 16 августа. На ней было имя Наоми. Еще одна квитанция, от 12 августа, была из фотоателье Хадсона. Кроме того, на бюро лежала одна из записных книжек, которые он сам привез Наоми. Он открыл блокнот. В правом верхнем углу стояла дата: 23 мая 1951 года. Блэкберн прочитал несколько предложений и стал листать страницы, пока не дошел до последней записи, от 5 сентября. Под ней было написано: «Сегодня я расскажу твоему папе о тебе».
Блэкберн достал из кармана овальную рамку с фотографией, сравнил почерк с надписью на обороте снимка. Закрыв блокнот, оперся рукой о бюро, чтобы сохранить равновесие.
Он думал о масштабах лжи, которую скормили ему Хэмптоны. Теперь все становилось понятно: почему ему не позволили нести гроб, почему Мердок оставался на кладбище, пока Блэкберн не засыпал могилу. Они лгали доктору Игану и собственному сыну. Блэкберн вспомнил стук земли по крышке гроба, ночи, проведенные возле могилы. Все это время он ни секунды не сомневался, что там покоится Наоми.
Блэкберн вышел в переднюю комнату. Кларк стоял возле полки с игрушечным трактором в руках.
– Малышка любит смотреть, как крутятся колеса. Надеюсь, это не значит, что в ней проснется тяга к путешествиям, как у ее матери. – Впервые после своего приезда Блэкберн увидел, что выражение лица старика смягчилось. – Но все равно Энни-Мэй – чудесный ребенок.
– Теперь мне надо увидеться с Наоми.
– Наконец-то поверил, что она жива? – скривился Кларк.
– Да, но мне все равно нужно ее увидеть. Я еще слишком многое не распутал. – Блэкберн достал бумажник и вынул из него газетную вырезку. – Вот, если вы еще не верите, что Джейкоб жив.
Кларк пробежал глазами текст и со злостью вернул вырезку.
– Нужно было догадаться, что этот сукин сын неспроста предложил такие деньжищи. Но, пока они держались по ту сторону границы штата, меня вполне устраивала жизнь по эту сторону.
– Теперь-то вы мне верите? – спросил Блэкберн.
– Да. Но нам с тобой… – Отец Наоми замялся. – Нам еще нужно кое-что обсудить.
– Это мы можем сделать и потом, – решительно возразил Блэкберн; боль от ушиба вернулась, и картина, которая начинала складываться в голове, грозила рассыпаться. – Мне нужно убедиться, что все это… все это… происходит на самом деле.
– Сядь, – твердо сказал Кларк; хотя в комнате было тепло, он кивнул в сторону пары кресел перед очагом. – В кресле-качалке думается лучше.
– Прошу вас, – заторопился Блэкберн, – когда я увижусь с Наоми, я могу рассказать ей, что Джейкоб жив. А потом могу поехать обратно и рассказать ему правду о ней.